Светлана ходила по маленькому пятачку каюты, проклиная себя и свою судьбу. Через некоторое время она успокаивалась и нарезала круги молча, но обнаружив на кровати безжизненное тело, Светлана вновь принималась за словесный суицид. Раскаяние не продлилось долго, через пятнадцать минут девушка перестала проклинать белый свет и, присев рядом с телом, задумалась, прикидывая шансы. По всем раскладкам выходило, что она поступила глупо, и начатая ею игра не дала ничего, кроме трупа, от которого теперь необходимо избавиться. Светлана подняла ногу парня и опустила ее на кровать: тело определенно было нелегким. Конечно, его можно вытолкнуть в иллюминатор, но до того не мешало бы привязать к ногам что-то тяжелое, чтобы оно не всплыло раньше времени. Нужно было действовать, потому что ночь стремительно приближалась к утру, а Светлане теперь не хотелось встречать рассвет на борту яхты. Она вдруг почувствовала, что суета с телом подействовала на нее успокаивающе. Светлана запела танцевальную мелодию, услышанную ночью, и принялась за иллюминатор. Никелированные ручки с достоинством отворились, и она замерила проем растопыренными пальцами. Ширины было достаточно. Светлана завернула тело в накидку кровати и попыталась его поднять. Без дополнительной хитрости это было невозможно, и девушка сменила тактику. Так как тело Макса было завернуто и напоминало конфету, Светлана подняла лишь ту часть, которая была ногами. После чего она забралась под кулек и стянула его с кровати. Макс висел на плече Светланы, оставалось только втолкнуть его в иллюминатор, но поднять переднюю или заднюю часть было решительно невозможно, а вытолкнуть человека согнутым пополам не позволял размер иллюминатора. Светлана обмотала конец покрывала вокруг кронштейна и поставила тело вертикально, ей это далось немалыми усилиями, и, обливаясь потом, она с трудом удерживала куль. Оставалось только направить голову в отверстие, когда Светлана вспомнила, что не привязала груз к ногам. Бросать сделанную работу не хотелось, и пригнув ладонью голову Макса, она толкнула кулек навстречу воде. Затрещало покрывало, Светлана услышала всплеск воды.
— Вот и все, девочка моя, теперь ты убила человека, и тебе с этим жить. Будешь жить и мучиться, жить и мучиться.
Мучения не продлились долго, уже в следующую секунду Светлана услышала всплески воды за бортом и голос, просящий о помощи.
— Я опять в дерьме, — бросила Светлана и, подтянув к иллюминатору картонную коробку, принялась швырять бутылки на звук.
Содержимое коробки быстро иссякло, и, барабаня кроссовками по железным ступеням, девушка побежала на палубу. Обзор с палубы был еще хуже, но что самое неприятное, Светлана не знала, что делать. Казалось, палуба не содержала ни одного предмета, который не был бы намертво прикручен или привинчен. Наконец, выдернув из креплений спасательный круг с надписью «Изабелла», девушка встала на изготовку, держа его ребром. Когда в очередной раз с воды донеслось кашляющее «Помогите!», Светлана бросила вниз предмет, оказавшийся невероятно легким.
Она не помнила, слышала ли она всплеск, или это был глухой удар, но сразу стало тихо. Так тихо, что Светлана почувствовала биение собственного сердца: «Я еще раз убила его, — подумала она. — Зачем?»
Девушка быстро побежала к трапу, моля Бога, чтобы Макс оказался жив. Она встала на колени на нижней площадке трапа и позвала в темноту:
— Максим, дорогой, отзовись!
— Кто такой Максим? — спросила кучка водорослей, плавающая возле площадки.
— Макс? — удивилась Светлана
— Кто ты?
— Это я, — ответила Светлана, соображавшая, чем на этот раз сможет оглушить парня.
— Это ты бросила круг? Ты меня чуть не убила. Совсем близко.
— Извини, — ответила Светлана.
— Ладно, все равно, спасибо. Я чуть не утонул.
— Да ну? — с сарказмом спросила Светлана.
— Да. Открыл глаза — вокруг вода, не пойму, как я тут вообще оказался.
— Может, хватит плавать?
Парень протянул из воды руку, Светлана осторожно приняла ее и потянула к себе.
— Очень холодная вода, — пожаловался Макс. — А ты, случайно, не знаешь, как я туда попал?
— Знаю, — спокойно сказала Светлана, — тебя чеченцы выбросили. Сначала связали, потом выбросили.
Светлана пыталась разглядеть глаза парня, но не могла этого сделать.
— Они тебя пытали, ты им ничего не сказал, тогда они и решили от тебя избавиться.
— За что пытали, я что-то сделал?
— А ты не помнишь? — Светлана не верила в то, что слышит и уже по инерции делала хорошую мину.
— Нет.
— Ты агент из отдела по борьбе с наркотрафиком. Тебя внедрили, чтобы ты узнал поставщика.
— И что?
— Что, что! — уже раздражаясь, говорила Светлана. — Ты все просрал.
— А ты кто?
— Я? Я твое прикрытие, сынок.
— И как тебя зовут?
— Света.ру.
— Света.ру? Хм... Ты представляешь, Света.ру, я ведь ничего не помню. Ни-че-го.
* * *
Светлана велела Максиму ждать ее на палубе и, как она сама сказала — обтекать. Сама же спустилась в каюту, собрала осколки битого стекла и выбросила их в иллюминатор. Она застелила постель так, чтобы сразу не была заметна дырка на покрывале, и приступила к осмотру одежды Максима. В карманах она нашла ключи, бумажник, пачку презервативов, хороший финский нож, размякшую пачку сигарет и дорогую зажигалку. Бумажник оказался забит скомканными купюрами, кредитными карточками и визитками от Юрия Лужкова до Сергея Доренко. Теряя время, Светлана искала визитную карточку Бориса Ельцина, но ее почему то не оказалось. Так и не поверив, что визитки настоящие, девушка вытащила деньги и потянулась к иллюминатору, чтобы выбросить бумажник, но опустила руку и раскрыла его снова. На развороте, под пленкой, потемневшая от времени, находилась маленькая черно-белая фотография женщины лет двадцати-двадцати пяти. Светлана попыталась сравнить черты лица этой женщины и Максима, но не нашла в них ничего общего. Немного поколебавшись, она достала фотографию и положила в карман. Она заперла каюту, сунула ключ в щель между косяком и дверью и поднялась к стучащему зубами парню.
— Замерз?
— Замерз?! Это так называется?
— Не плачь, нюня, пойдем.
Молодые люди спустились в трюм и стали бродить по коридору, дергая за ручки кают. Все они оказались исправно запертыми, и, воспользовавшись винтовой лестницей, Светлана и Максим спустились в служебные помещения. Помещение, которое, возможно, называлось кубриком, было не заперто. К этому времени за иллюминатором забрезжил рассвет. Светлана осмотрела все еще дрожащего парня, который, как ни странно, оказался на редкость стеснительным. Теперь Максим ничем не отличался от девушки, и подумав, что умирать она будет мучительно, достала замеченную ранее бритву и приказала парню побриться.
Максим окончательно стушевался, но по-прежнему не спорил, изображал на лице испуг и выражение бесконечной преданности. Он проделывал с бритвенными принадлежностями какие-то пассы, мылил бородку, хватался за бритву, но ничего не мог сделать. Наконец Светлана поняла, что Максим не играет, а на самом деле забыл, как это делается. Увиденное привело Светлану в состояние растерянности, она несколько минут молчала, глядя на парня, который приходил в еще большее смущение.
— Максим, — сказала Светлана, — что ты помнишь? Как тебя зовут, сколько тебе лет, где ты?
— Не помню, — выдохнул парень.
— Ты по-прежнему меня разыгрываешь? Максим, я хотела побрить твою бородку и ноги. Надеть на тебя платье и выдать за фотомодель.
— Ты издеваешься?
— Да, — кивнула Светлана, — именно.
— Но почему?
— Я думала, ты меня разыгрываешь.
— Я?! — возмутился парень. — Да что здесь такое? Объясни мне, пожалуйста!
Светлана на минуту задумалась и, подойдя к парню, положила ладонь на его голову.
— Крепись, напарник, — совершенно серьезно сказала она, — мы с тобой в полном дерьме. Особенно я. Мы провалили разрабатываемую годами операцию. В смысле — ты, я и наш отдел.
— И что нам теперь делать?
— Хороший вопрос, — Светлана взяла бритву и продолжила сбривать козлиную бородку парня. — Давай я тебе помогу.
Несмотря на холодную воду, результат превзошел ожидания. Максим потерял несколько лет и превратился в молодого человека с симпатичным лицом. Его немного портил длинный нос, но, как посчитала Светлана, это происходило из-за длинных волос. Девушка взяла ножницы и обрезала волосы под горшок. Взглянув на парня, она поняла, что весь этот бред про спецагента рассыплется, как только юноша заглянет в зеркало. Ему было лет двадцать шесть-двадцать восемь, но женственный подбородок и фигура, лишенная мускулатуры, говорили о том, что Максим не поднимал ничего тяжелее стакана.
— В общем, так, Максим, твоя задача...
— Что это? — прервал ее Макс.
— Где? — делая беззаботное лицо, спросила Светлана.
— Ты не слышишь?
Светлана услышала звук моторной лодки раньше парня, но по-прежнему не знала, что сказать и делать дальше. Единственная мысль, которая возвращалась в ее голову с завидным постоянством, была вопросом: «Что я делаю?»
— Это лодка, Максим. По всей вероятности, за нами.
— И что мы будем делать?
— Выполнять свою работу. Сейчас я поднимусь на палубу и попытаюсь решить этот вопрос.
— Ты будешь драться? — недоверчиво предположил Макс.
— Если понадобится.
«Откуда у него этот бред?» — подумала Светлана, но вскоре поняла, что сама накачала парня.
Она оставила Максима и поднялась на палубу. По гладкому стеклу реки, разрезая утренний парок, к яхте приближалась красная лодка. Двигалась она не со стороны лодочной станции, да и тогда Светлана услышала бы, как заводился мотор, а со стороны реки. Зайдя в бухту, моторка описало полукруг и пристала к трапу. С катера соскочили пять дюжих мужичков и весело побежали по ступенькам. Последним на борт поднялся неторопливый мужчина с седой бородкой, но без усов. Он отдал короткое распоряжение человеку в лодке, и тот помчался к берегу. Мужчины, которые были, по всей вероятности, матросами, нисколько не удивились, увидев женщину на борту судна, и прошли по своим делам даже не поздоровавшись. Мужчина с бородкой остановился напротив Светланы, изучая девушку и как бы спрашивая: «Ну и что?»
— Добро пожаловать на борт, капитан, — отрапортовала Светлана.
Лицо человека с бородкой подернула гримаса, как будто он только что получил пощечину.
— Я не капитан, девушка. Я — первый помощник.
— Я тоже в некотором смысле не девушка, первый помощник.
— Вот и познакомились, — сказал человек, довольный тем, что разговор закончен.
— Простите, первый помощник, — обратилась Светлана.
— Что? — мужчина недовольно вскинул брови.
— В распорядке произошли непредвиденные изменения, и будет лучше, если вы узнаете о них сразу. Дело в том, что на борту оказался посторонний.
— А какое к этому отношение имею я?
— Никакого, сэр.
— Вы насмотрелись фильмов, что ли? Не нужно называть меня сэр.
— Благодарю.
— Так, и что там у вас, давайте выкладывайте.
— Молодой человек, который сейчас внизу, поедет вне расписания.
Человек с бородкой брезгливо посмотрел на Светлану, готовясь облить ее отборным матом, но, подумав, что это только первый день путешествия, передумал и только сказал:
— Мне наплевать, водоизмещение этого судна позволит взять сюда весь публичный дом.
— Дело в том, что молодой человек будет членом вашей команды.
— Что? — в глазах человека засверкали молнии.
— Да, сэр, — твердо сказала Светлана. — Это распоряжение шефа, я только передала его вам.
— Тысяча дохлых чертей, я знал, что рано или поздно вся эта богодельня превратится в плавающий бордель, но всему есть пределы. Ну уж нет, капитан этого не позволит.
— Оставьте капитана самому себе.
— Нет, уж лучше возить уголь, — сказал человек с бородкой и направился на мостик.
— Извините, первый помощник, это еще не все.
— Не все? — человек по-военному повернулся через левое плечо.
— Да. Я уронила в воду спасательный круг. Он плавает где-то рядом.
Человек ничего не ответил и отправился куда шел, шепча что-то себе в бородку. Светлана вернулась в кубрик и застала там беседующих Максима и одного из членов команды, возмущенного присутствием полуголого юноши и отстриженными волосами на полу.
— Отставить разговорчики, — сказала девушка, — это ваш новый юнга, товарищ на две недели, так что прекращайте ругаться и помогите постричь его до уровня человека.
Обалдевший матрос принял из рук Светланы ножницы и продолжил стрижку Максима. Через десять минут недоросль превратился в симпатичного парня с ежиком волос на аккуратной головке.
— Ай, больно.
— Терпи, матрос. Ух ты, это кто тебя наградил?
— Было дело, — обиженно морщился Максим.
— Как звать-то?
— Его зовут Максим.
— Максимка, значит. Ладно, Максим, «заплывешь» здесь, волосы за борт, в кубрике чистота. Робу у боцмана получишь. Деньги у тебя есть?
— У него нет денег, — сказала Светлана.
— А ты что, его заместитель?
— Нет, я сама по себе.
— Так вот, «дамочка-сама по себе»: сюда женщинам нельзя. Это спальное помещение матросов, а у матросов…
— Нет вопросов, — сказала Светлана, — я уже ухожу.
— Если капитан вас заметит, ему это не понравится, и вам тоже.
— Я сойду раньше, — пообещала девушка. — Пока, Максим.
— Пока, — ответил парень, глядя исподлобья.
Светлана вышла из кубрика и пошла по коридору, петлявшему между труб и металлических конструкций. Она прошла до полуоткрытой металлической двери с поручнем и заглянула внутрь. Это был машинный зал, разместивший в себе две силовые установки. Среди них ходил один из матросов, протирая замасленной тряпкой многочисленные рукоятки.
Девушка развернулась и направилась в обратном направлении. Она снова миновала кубрик и, пройдя винтовую лестницу, дошла почти до самого носа судна. Так и не обнаружив того, что она смогла бы назвать укрытием, девушка вернулась к лестнице.
— Да ты издеваешься, сынок, — услышала она голос матроса, идущий через открытую дверь.
— Даже не думал, — ответил Максим.
— Пошли за мной.
Светлана хотела пуститься по ступенькам наверх, но матрос уже заметил ее и закричал в гулком коридоре:
— Ну-ка, стой, куколка.
— Что-то не так? — Светлана повернулась к матросу, не собираясь возвращаться обратно.
— Не так? Не так?! Да, типа того! Ты кого мне подсунула, мать твою?
— А что такое?
— Да он не знает, как шнурки завязывать. На хрена нам такой матрос нужен?
— Будет помогать лоцману.
От подобной наглости матрос задохнулся.
— Что?
— Иди сюда, — Светлана поманила матроса пальцем, и когда он подошел к ней, зашептала на ухо:
— Слушай сюда, матросик, этот пацан — сын владельца яхты, зовут его Макс. Ему постоянно в голову приходит разная блажь: то он хочет побыть панком, то банкиром, то еще кем-нибудь, а теперь ему захотелось стать юнгой, понятно тебе?
— Мне-то понятно, — явно без удовольствия сказал матрос, — только я не нянька.
— А тебе и не надо ничего делать, дай ему задание и покажи один раз, он капризничать не будет, такая у него натура.
— Он псих, что ли?
— У богатых свои причуды.
— А если я его сброшу за борт?
— Тогда его папа тебе гланды через задний проход удалит.
Грубое обращение подействовало на мужчину, и он уже более дружелюбно спросил:
— А если ты гонишь?
— Не вздумай спросить его сам, тут же домой поедешь, — процедила сквозь зубы девушка. — А если сомневаешься, спроси у капитана.
— Да пошла ты, — не выдержал матрос, — сама учи его, если тебе это нужно, а мне надо своими делами заниматься.
Матрос повернулся и направился к винтовой лестнице, явно намереваясь выяснить все у первого помощника.
— Ну и катись, — бросила ему в спину Светлана.
Она вернулась в кубрик и обнаружила там босого Максима, одетого в брезентовую спецовку. Молодой человек проделывал что-то со щеткой, водя ей по полу, время от времени опуская в ведро с водой.
«Да, похоже, я переборщила, — подумала Светлана, — ни спецагента, ни матроса из этого парня не получится. Осталось полчаса до того, как меня бросят за борт, и хорошо, если забудут привязать к шее камень».
— Слушай, Максим, — сказала Светлана, — похоже, у нас будут небольшие проблемы с экипажем.
— Да? — удивился Макс, — Ну и что?
— Да ничего, только я так и не поняла, ты плавать умеешь?
— Я не помню.
— Хорошо, надеюсь, до этого не дойдет, но послушай меня внимательно. Сейчас сюда придут члены команды, начнут задавать тебе вопросы, ни в коем случае не отвечай на них. Говори только, что капитан разрешил. И то, что будешь очень стараться.
— В каком смысле?
— Да какая разница? Во всех. И, наверное, мне пора.
— А ты куда?
— Не знаю, попробую спрятаться где-нибудь. Все, Максим, пока.
Светлана перескочила порожек каюты и услышала, как по металлическим ступенькам уже спускаются двое мужчин.
Она побежала обратно, безуспешно дергая за ручки дверей. Наконец, поняв, что положение безвыходное, она решила встретиться с идущими лицом к лицу, а не притворяться нашкодившей девчонкой. Светлана повернулась к лестнице, надела маску полного безразличия и уже собралась вернуться в каюту, как вдруг обнаружила в стене створку шкафа. Дверь была, в отличие от других, деревянной и плотно подогнана с панелью, из-за чего и не привлекала внимания.
Быстро дернув за край одной створки, она не раздумывая скользнула в узкое помещение, где находился судовой инвентарь, и как могла тихо закрыла дверцу. В следующую секунду девушка узнала голос матроса, но скоро он стих. Светлана осталась в тишине, которую нарушало только биение сердца. Так прошло несколько минут. В ее носу защекотало от пыли, Светлана несколько раз почесала переносицу, боясь чихнуть. Наконец она услышала удаляющиеся голоса первого помощника и матроса. Они были недовольны, но, как показалось Светлане, не тащили на палубу Макса, и это был хороший знак. Осторожно отворив створку и выглянув в коридор, Светлана никого не обнаружила. Стараясь идти на цыпочках, она вышла из своего укрытия и подошла к двери кубрика. Оттуда раздавалась беззаботная песенка Максима, что-то в духе «уй-на, уй, на-на-ри». Светлана потянула за ручку и увидела все еще босого, жалкого, но совершенно спокойного Максима, который все так же сидел на корточках и тер щеткой пол.
— Тебя не выгнали?
Максим поднял глаза на Светлану:
— А должны были?
— Да нет, просто спрашиваю.
— Пока нет. Решили подождать капитана. Когда придем в порт, тогда и решат.
— И когда мы туда придем?
— Часа через три.
— Хорошо.
— Подожди, Светлана, ты куда? Почему ты все время исчезаешь куда-то?
— Тут по коридору есть обалденное местечко, шкаф для швабры.
— Я уже знаю.
— Да? — не поверила девушка.
— Мне сказали, что теперь это мое хозяйство. Послушай, Светлан, а у нас не нашлось приятнее легенды?
— Какой легенды?
— Ну, скажем, не матросом чтобы я плыл, а отдыхающим?
— Нет. У нас бюджетное финансирование. Ладно, если убедишь капитана, встретимся в шкафу.
— А если нет?
— Никаких нет, будь убедительнее. Если не получится, скажи ему пароль.
— Пароль? Я про пароль не помню.
— Ах да, я совсем забыла, можешь сказать: «Папа будет разочарован».
* * *
Светлана успела подумать, что кислый запах швабры прилипнет к ее одежде, но тут же заснула сном насмерть замученного человека. Она несколько раз просыпалась, когда у нее затекала спина или шея, все больше слабея перед соблазном лечь на грязный моток пенькового троса. Когда ее разбудил Максим, время перевалило за обеденное.
— Светлана, скажи, — шептал парень, убирая с ее лица прядь волос.
— Что? — бодая головой, спросила девушка.
— Я говорю, в каком я звании? Должно же быть у меня звание.
— Лейтенант, кажется. Старшой, — ответила Светлана фразой из фильма.
— Старший лейтенант, — недовольно повторил Максим, — не густо. А точно ты не путаешь?
— Нет. Нам запретили интересоваться друг другом.
— Как это? Совсем?
— Абсолютно.
Светлана почувствовала слабую вибрацию в палубе и спросила:
— Мы плывем?
— Здесь говорят «идем».
— Тебя приняли в команду? — удивилась девушка.
— Ты так спрашиваешь, как будто ожидаешь несколько вариантов ответа.
— Так ты говорил с капитаном? Что он сказал?
— Да ничего, как услышал пароль, словно язык проглотил.
— Не может быть.
— Я и говорю, что ты меня порой пугаешь. Или это могло не сработать?
— Нет, Максим, должно было сработать, но знаешь, никогда нельзя быть уверенной на все сто процентов.
— Ты лучше скажи, кто нам общаться запретил? И почему мы с тобой ни разу этот запрет не нарушили.
— Начальство, впрочем…
— Что впрочем?
Светлана, почувствовавшая себя отдохнувшей, облокотилась на Максима, прищурила один глаз, пытаясь рассмотреть лицо парня, и сказала:
— Как-то раз мы разыгрывали молодоженов в Савойе, а там весь номер был забит жучками, так мы решили не рисковать.
— Ну-ка, ну-ка...
— В общем, оторвались по полной, как молодожены. Там еще кроме жучков камера была, а после того, как всех злодеев повязали, Николай — это техник наш — кассету размножил и в отделе раздал. Так что, если хочешь посмотреть на свою задницу, обращайся к сослуживцам.
Максим на секунду замер, но вскоре без сожаления сказал:
— А, ладно, один черт я никого не помню.
— Это хорошо.
— Хорошо? — удивился Максим.
— Да, хорошо. Порой мы с тобой в такой грязи валяемся, с таким дерьмом дело имеем, что ужасно хочется это все забыть. Только не получается, а вот ты умудрился. Повезло.
— А зачем же мы это делаем?
— Зачем? Да я и сама не знаю. Кто-то по инерции, кто-то за деньги, кто-то за романтику.
— А я?
— Ты? Ты, Максим, в армию очень идти не хотел.
— Почему?
— Да кто же тебя знает? Не хотел — и все.
— Странно, если меня на такой работе запросто могли убить, чего же я армии испугался?
— Это ты сам решай, я этого не знаю, — нравоучительно сказала Светлана.
— А приятные моменты у нас бывают?
— Вот сейчас самый приятный момент и есть, слава Богу, что никто не стреляет, да мозги по стенам не размазаны.
— Да ладно? — испугался Макс.
— Шучу, Максим, шучу. Бывают и у нас праздники. Например, когда заканчиваем операцию, наш шеф привозит коньяк, батон ветчины и блок «Мальборо». Собираемся мы тогда все вместе и гудим двое суток.
— И все?
— Почему все? Вот в прошлом году мы с тобой ездили в Коста-Рику обмениваться опытом.
— Мы с тобой?
— Да. Ты там всех местных копов на уши поставил, а когда за раз из горлышка бутылку водки выпил, у них чуть глаза не повылазили.
— Я? Целую бутылку? Неужели смог?
— Да ты не переживай так, у них ведь водка кукурузная, не такая как у нас. Может, всего градусов тридцать.
— Все равно с трудом верится.
— А в то, что ты их боссу рога наставил, веришь?
— Я? И как звали этого шефа?
— Я уже не помню, не то Госта, не то Санчес. В общем, какой-то их там придурок. Да, Макс, мы с тобой разных переделках бывали.
— Честно говоря, я немного трушу, да и чувствую себя неважно. Особенно утром, пока с капитаном не поговорил, у меня ужасная головная боль была и все тело ломало.
— Это от наркотика.
— От какого наркотика? — испугался Максим.
— Да тебе вводили эмидопинил, сыворотку правды.
— И что?
— Да ничего, пару дней поломает и пройдет, как похмелье. Ты лучше голову береги, тебе по ней здорово досталось.
Максим почесал шишку на макушке и причмокнул языком.
— А как так получилось?
— Лучше не спрашивай, глупость вышла.
— Я сам виноват?
— Скорее, я. Я тебя должна была прикрывать. Сам видишь, прозевала.
— А я тебя когда-нибудь подставлял? — спросил парень.
— Нет, Максим, ты идеальный напарник, я всегда на тебя могу положиться.
— Хоть на этом спасибо. И что будем делать дальше?
— Если пассажиры на борту, надо выяснить, есть ли среди них связной.
— Связной? Да с кем же тут связываться, если капитан в курсе, я хожу в открытую.
— Максим, — сказала Светлана и задумалась, — я хочу тебе сказать, что у нас не принято обсуждать приказы. Нам нужно найти связного по имени Руслан Майларов и установить контакт, но только так, как я скажу, а не иначе, и обсуждать тут нечего.
— Хорошо, а ты? Так и будешь сидеть здесь, на куче веревок. Впрочем, нет, кажется, это называется канатом.
— А что ты предлагаешь?
— Я не знаю, я думал, у тебя есть план.
— План у меня есть, Максим, но он так засекречен, что даже я о нем не знаю.
— Как это? — спросил парень, пытаясь понять, шутка это или нет.
— Вот так. Пока не поступит новых вводных, мне придется сидеть здесь, а тебе выяснить, есть ли на борту связной.
— Хорошо, я выясню.
— И еще, Максим, рядом с этим связным может ушиваться такой седой толстый тип из украинской разведки, ты его тоже посмотри. Его кличка Мыкола, но, по нашим данным, никакой он не хохол, так, косит под него, пока не выпьет.
— А кто же он на самом деле?
Светлана уже открыла рот, чтобы сказать: «Замаскированный китаец», но спохватилась.
— Слушай, Максим, а как тут насчет еды?
— В смысле?
— В прямом смысле, я ведь так вечно не смогу.
— Где я тебе ее возьму?
— Ну, напряги извилины.
— Знаешь, Светлан, команду здесь кормят отдельно, и со стола, за которым пять человек, ничего не унесешь. Можно попробовать поесть с гостями, их больше, и там фуршетный стол, но в таком виде... — Максим поморщился.
— Ладно, Максим, иди. Ты, наверное, здесь и так задержался. И не забудь узнать, есть ли на борту Майларов.
— А как?
— Как? Ну, найди список пассажиров. Главное, не спрашивай капитана.
* * *
— Я все выяснил, — сказал Максим, присаживаясь на моток каната.
— Ты поесть не принес? — безрадостно спросила его Светлана.
— Нет. Так вот, слушай. Некто Руслан Майларов едет вторым классом, один. Яхта маленькая, поэтому и классов всего два, да и пассажиров не так много, сама понимаешь, не сезон.
— Зачем же они едут?
— У меня такое ощущение, что эта яхта набита разного рода подонками, и я полагаю, что загорать тут никто не собирается.
— А модели едут?
— Едут. Ну, это здесь считается нормой, и без них ни одно турне не обходится. Только ниже Волгограда вряд ли кто-нибудь сможет раздеться. Хоть и бабье лето, а на улице прохладно.
— Я чувствую, — поежилась Светлана.
— Что будем делать дальше, шеф? — бодро спросил Максим.
— Слушай, я без еды совсем загнусь. Придумай чего-нибудь.
— Насчет жрачки не знаю, а вот место я тебе присмотрел.
— Как это?
— Две каюты на главной палубе пустые, выбирай любую.
— Да ты шутишь? — не поверила Светлана.
— Да. Я же тебе сказал, что желающих немного, а это самые плохие места возле машинного отделения, так что их никто не занял. Собирайся, поедем на новую квартиру.
— А если нас заметят?
— Никто не заметит, уже второй час ночи, все пассажиры спят, матросы на вахте или отдыхают.
Светлана и Максим вышли в освещенный коридор и тихо, на цыпочках, двинулись вдоль стены. Они дошли до винтовой лестницы и поднялись на верхний дек, прошли до самой кормы, и Максим показал указательными пальцами в разные стороны.
— Наше дело правое, — шепотом сказала Светлана.
— Это смотря с какой стороны.
— Есть здесь правый борт?
— Вот, — Максим указал на правую часть корабля по его движению.
— Значит, сюда.
Максим открыл замок, и Светлана вошла в крохотное помещение, ничем не отличавшееся от купе в поезде.
— Ничего себе каютка!
— А ты что ожидала? — улыбнулся Максим.
— Холодильник.
— Здесь ничего такого нет.
— А как же душ, ванна?
— Зато здесь есть туалет и даже умывальник.
— Максим, да кто же платит по штуке баксов, чтобы две недели жить в этой роскоши?
— По штуке баксов, говоришь?
Светлана поняла, что сболтнула лишнее и прикусила язык.
— Это я так, образно. Ведь билеты на круиз дорогие.
— Я не знаю. Наверняка. Но остальные каюты больше.
— Ладно, по сравнению с тем шкафчиком — это все равно хоромы.
Светлана растянулась на нижней полке двухъярусной кровати и, потянув руки, прислонила щеку к холодной коже. Она пролежала так около минуты, и вдруг ее пронзила мысль о том, что она совсем забыла о Максиме. Девушка резко повернула голову и увидела парня, стоящего возле двери и оценивающе смотревшего на нее. В его взгляде горел огонек хищника, любующегося добычей, но, как только их взгляды пересеклись, он тут же растаял и стал обычным взглядом обычного парня.
— Ты куришь? — спросила Светлана.
— Я? — удивился парень, — Ах, да, кажется.
— Я подумала, может ты забыл?
— Забыл, но матросы меня уже научили.
— Чему они тебя научили? — спросила Светлана, протягивая руку вперед.
— Вот, — парень протянул пачку «Мальборо».
— Ничего себе, — присвистнула девушка.
— А что?
— Да, ты сильно ударился, это дорогие сигареты.
— А что же я курю?
— Именно это, — рассмеялась Светлана, прикуривая.
— Будь осторожна с сигаретами, — сказал Максим, отворачивая барашек иллюминатора.
— Может возникнуть пожар?
— Нет, дым могут почувствовать. Разговаривать тоже громко не следует, за стенкой две модели в точно такой же каюте.
— Как же они там помещаются?
— Не знаю. Наверное, ноги подгибают.
— Слушай, Максим, я что-то не поняла насчет Майларова, ты его нашел?
— Нашел, я же сказал.
— А хохла?
— Ты сказала Мыколу.
— Хохол его кличка, или Мыкола, я уже не помню.
— Знаешь, таких здесь нет. Говорят, что привез этого Руслана седой толстый водитель.
— На ржавой «Волге»?
— Нет, — рассмеялся Максим, — на черном «мерсе».
— Наверное, не он.
— Так зачем нам нужен этот твой связной?
— Понимаешь, Максим, он, как бы это сказать, не совсем связной. Он, как бы это сказать, — Светлана задумалась, — впрочем, какая разница, чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности находишься.
— Что же ты мне сразу не сказала?
— Я бы тебе и сейчас не сказала, но вынуждена.
— И что же ты мне вынуждена сказать?
— То, что этот Руслан, который Майларов, сейчас выясняет, кто из пассажиров везет финансовые документы.
— Какие документы?
— Документы мафии, те, что показывают в кино. Такой чемоданчик с распечатками и дискетами, где есть все счета в швейцарском банке и движение по ним.
— Ага, — закивал головой Максим, — а наша задача — этот чемоданчик забрать.
— Нет, Максим, наша задача — за этим самым Русланом проследить, и, если он влипнет в неприятности, помочь ему.
— И зачем нам это нужно?
— Зачем? А хрен его знает. Такая у нас с тобой задача, напарник.
— Что-то не верю я, Светлана, будто такой вот херней последние пять-восемь лет занимался. И хочу, чтобы ты мне рассказала, пока опять бутылкой по башке не получил.
— Да успокойся ты, — повысила голос Светлана.
— Извини.
— Нет, это ты меня прости, я сорвалась.
— А, ничего. Я пойду.
— Иди.
— Мне придется тебя запереть.
— Почему?
— Потому что изнутри можно закрыться только на засов. Любой, кто попробует открыть дверь, сразу поймет, что внутри кто-то есть.
— Как же я выйду?
— А куда ты собралась?
— Не знаю, мало ли что может произойти.
— Я не собираюсь опять спорить, или я тебя запру, или возвращайся в свой шкафчик со швабрами.
Светлана подумала, что этот диалог уже мало похож на разговор двух агентов, старшим из которых является она. Девушка глубоко вздохнула и сказала:
— Хорошо. Надеюсь, ты прав.
|
|
