Вечер как вечер, и если не считать того, что я забыл телефон, — ничего необычного не происходило. Однако когда я вышел из подъезда, обнаружил рядом с машиной неряшливого вида личность. Не так чтобы бомжа, но человека, не вызывающего доверия, да еще и с рюкзаком. На нем была куртка, очевидно спецовка какой-то химической компании. Настолько застиранная, что надписи на ней побледнели и стерлись. Сам мужчина выглядел каким-то озабоченным и даже замученным. В общем, я не подобрал бы такого на дороге. Но он поджидал меня возле автомобиля и, указав на логотип Убера, сказал:
— Подбросьте до аэропорта, пожалуйста.
Ну как тут откажешь! Я вообще-то ничего не ответил, просто открыл багажник и жестом пригласил положить рюкзак. Бомж не пожелал расставаться с поклажей. Он, к моему удовольствию, сел на заднее сидение, обнял рюкзак, словно девушку, и попросил:
— Если можно, побыстрее.
Десять минут мы ехали молча.
Я уже привык слушать пассажиров как фон. Кивать головой, дакать, реже извиняться и просить не мешать мне следить за дорогой. Но ехать в тишине — всегда удовольствие, которое, как вы уже догадались, оказалось непродолжительным.
Уже через двенадцать минут пути — а я засек — пассажир задал вопрос, от которого пришлось мысленно вздрогнуть.
— Вы верите в Бога?
Выждав время (так беседа будет короче) я ответил:
— С чего вы решили?
Представьте себе, у меня тоже есть подленькие приемчики, один из которых — отвечать вопросом на вопрос. Диалог таким образом построить не реально, но, похоже, попутчик оказался профи, потому что ответил за меня:
— Нет, наверное. У вас панель без иконок, на зеркале крестик не висит, и вообще, вы производите впечатление агностика.
«Ох ты, — подумал я, — а бомж-то подкованный, вон какие слова выучил».
— Я глубоко верующий человек, — продолжил пассажир. — И сейчас лечу на конференцию свидетелей Ковида.
Как ни тянул собеседник паузу, но вопроса «а кто это?» не дождался.
— Только, пожалуйста, не путайте нас и лжесвидетелей.
— А у них где конференция? — спросил я, чтобы поиздеваться.
Собеседник тут же уловил сарказм и хмуро ответил:
— Смеетесь? И зря. Сначала никто не верит.
Я бросил на попутчика суровый взгляд в зеркало заднего вида, но его это не смутило.
— Знаете, кто такой Ковид?
Я отрицательно покачал головой.
— Это древнекитайское божество, дух подземелий, тьмы и летучих мышей.
— Он что-то хорошее сделал? — снова попытался сострить я.
Пассажир скривил гримасу отвращения и брезгливо спросил:
— Да как это вам вообще могло прийти в голову?
— Вы же свидетели? Или я не правильно вас понял?
Попутчик перехватил мою тактику разговора и ответил вопросом на вопрос:
— Вы видели когда-нибудь, чтобы свидетель на суде рассказывал о хорошем? Ковид — это концентрированное зло, и его необходимо уничтожить.
— Он будет на конференции?
— Прекратите ерничать, молодой человек, — укорил меня пассажир. — Ковид — божество и находится в грешных душах. Это не материальная субстанция, но его проявления более чем ощутимы. Вот посмотрите по сторонам. Видите кучи мусора, разрушенные остановки, вырубленные леса? Это сделали те, кем овладел Ковид.
— Вы еще скажите, что и безработица из-за него, — перебил я.
— Вы не поверите, но и это может быть связано, — задумчиво сказал собеседник. — Мы редко проводим параллели и устанавливаем причинно-следственные связи. Часто не понимая, что кирпич, падающий нам на голову, вовсе не причина наших неудач.
— А что же тогда?
— Ветер, — ответил пассажир. — Несоблюдение правил техники безопасности, низкий уровень образования и, в конце концов, жадность застройщика, нанявшего низкоквалифицированного работника.
— Хорошо, — согласился я, понимая, что пассажир больше не замолчит. — Расскажите тогда про вашего Ковида и как его изгнать из души.
— О, очень просто, — обрадовался попутчик. — Повесьте на зеркальце вот это.
Он полез в рюкзак, пошарил по карманам и протянул мне длинную узкую тряпку с двумя петлями.
— Что это? — спросил я, осторожно беря предмет двумя пальцами.
— Это оберег, ковидо-отпугиватель. Обычно его носят на голове, одевая эти петли на уши так, чтобы ткань закрывала подбородок и шею. Но он работает, даже если его просто повесить на зеркало. Только не забывайте периодически переворачивать.
— Зачем? — не понял я.
— В одном положении амулет теряет магическую силу.
— И все?
— Ну почему же? — обиделся попутчик. — У нас есть и благовония, и курения, а самое действенное — это не приближаться к бесноватым. Некоторые братья и вовсе стали отшельниками. Однако одиночество не каждому по силам. Поэтому нужно просто держать социальную дистанцию в полтора метра, а лучше в два.
— Вы говорили про каких-то лжесвидетелей, — напомнил я. — А у них как?
Собеседник надолго замолчал, и я уже начал надеяться, что остаток дороги мы проведем в тишине, когда мужчина продолжил:
— У них много похожего. Но чтобы вам объяснить, мне придется рассказать, как это происходит в принципе.
— Что происходит? — не понял я.
— Как становятся лжесвидетелями. Понимаете…
Собеседник сделал театральную паузу.
— Бесноватые — это те, у кого Ковид поглотил душу. Они не могут долго находиться в помешательстве. Максимум две недели, после чего мрак рассеивается, и они снова чувствуют запах цветов и наслаждаются вкусом восхитительного сыра. Однако, несмотря на то, что человек выглядит и ведет себя адекватно, в душе он навсегда остается рабом Ковида.
Понимаете — и это как раз сложнее всего объяснить — само божество не может существовать без людей. И если все одновременно станут бесноватыми, то через две недели Ковида просто не станет.
— Так в чем проблема? — не понял я.
— А вы себе представляете мир, сошедший с ума на целые две недели? Это будет конец человечества. Но я сейчас не об этом. Лжесвидетели боятся полного исчезновения Ковида. Потому что не представляют свою дальнейшую жизнь без него. Они ходят по миру и рассказывают о величии и силе божества, пугают людей и убеждают всех беречься и прятаться.
— Подождите, — возразил я, — но ведь вы делаете то же самое.
— Вы не понимаете, — сказал собеседник, — это совсем другое. Мы хотим, чтобы в мире больше не появлялись бесноватые, а лжесвидетели — напротив, создают для него запасы пищи. Потому что, как я вам уже говорил, если не останется чистых душ, то и совращать будет некого.
Мы боремся с ним, а они ему служат. Понимаете теперь?
— Сложно все у вас, — ответил я. — Ведь вы этого Ковида никогда не видели и, скорее всего, не увидите. А от чего человек лишился рассудка — трудно определить, да и объективных причин может быть масса. Вот если бы раньше люди никогда не болели душевными расстройствами — я бы с вами согласился.
— Вы, молодой человек, ковид-диссидент какой-то.
Я не ответил. Пришлось занять очередь для въезжавших на территорию аэропорта такси. Мои мысли заняла дорожная разметка и голосующие нам шлагбаумы.
Сразу после того, как мы припарковались, к машине подбежал юноша, почти мальчишка.
— Шеф, до города сколько?
Молодого человека не интересовали мои планы, его волновала только цена. Студент, наверное. Судя по тощей сумке, прилетел домой.
Я сказал, что договоримся, и помог мужчине вытащить из салона рюкзак. Он больше не казался мне бомжом. Просто мужчиной в застиранной спецовке. В его одежде не было ни одной цветной вещи — все неопределенно серое, видимо поэтому я и принял его за бродягу.
Он вошел в здание, и автоматические двери закрылись за его спиной.
— Ну что, едем, шеф? — нетерпеливо спросил студент.
— Да, — согласился я.
Когда мы выехали с территории аэровокзала, я спросил попутчика:
— А ты веришь в Бога?
Студент пожал плечами. Вопрос его нисколько не смутил.
Я снял с зеркала заднего вида ковид-оберег и, перевернув, повесил обратно.
— Веришь — не веришь, а обряды соблюдать приходится.
Тольятти 2020г.
www.ле6едев.рф
|
|
